В виду всех этих причин, машине кого- то из преподов, которая символизировала конец пути, мы обрадовались, как родной. После всего этого мы сначала мучили палатки сами, но поняв, что у нас получается только ёбанный стыд, да и то какой- то перекосоёбленный, мы поняли, что лучше от греха подальше позвать географа и не позориться дальше. Стоило только Модному прийти, мадам. И. внизапно решила, что обсохнуть после дождя, иначе как, повесив рубашку над костром, и остаться при этом в одном лифаке не представляется возможным. Надо сказать, что кроме того, что это элементарно не очень прилично, так и фигура там, собственно говоря, сравнима только с нашей первоначальной «постановкой» палаток. Затем мадам, под моим взглядом, в котором явственно читалось,- « Пристают к царевне гости, царь Салтан зовёт их «Твари!»» и чьи- то вопли «Чувак оденься, блеать», развила настолько бурную деятельность по построению лагеря, что мне стал страшно. Наконец, после нашей с К. очередной просьбы не ослеплять нас своей красотой, географ наконец поставил её на место, сказав, что он, например, он в её сторону уже давно не смотрит.
На всём этом наши испытания не кончились и вечером мы поели шашлыка и спровадили всех педагогов, которые выражали слишком бурную заинтересованность нашей судьбой, мы пели под гитару, болтали и что- то пили или жевали. Но на этом наши испытания не закончились, ибо вокруг нашего лагеря постоянно носился кто- то из наших тёлок со своими малолетними долбоёбами. И описать эту часть ночи иначе как «дикий крик с улицы в 3 часа ночи: "УБЬЮЮЮ!! ТЫ ОХУЕЛА ЧТО ЛИ, СУКА ЕБАНАЯ?!", - как бы напомнил мне, что я дома, я на родине, я в безопасности» не представляется возможным. Часа в 2 приходили немного пьяненькие преподы, что было очень забавно и в какой- то мере мило. В районе четырёх я вжала последний энергетик и выпила немного импровизированного чифиря, что было крайне вовремя, потому что воплей, которые мешали мне прийти в сонное состояние уже не было, зато было ощущение одного момента, конца детства и того, что кроме нашего костра мира нет. Есть только наша неспешная речь и теряющаяся нить разговора о чём- то далёком. Зато в районе половины пятого проснулись даже те, кто пошёл спать ещё несколько часов назад. К. пошла в туалет и через пару минут мы услышали дикий визг. Ещё через пару, мы услышали такой же дикий гогот и крик: «Телки, я на ёлку пиздой села»…
Про второй день я писать ничего не хочу, потому что на второй день я ходила после бессонной ночи и половину дня на всех орала или просто не запомнила. С нашими «зажигалочками», наша компания поругалась. Я вдохновила геграфа своей попой. Я уснула в поезде, зажав билетик в руке и не дождавшись контролёра. А до дома меня просто «бог довёл».
А ещё я хочу найти фото. Случайное, классное. Где мы все вместе с девочками на привале с бутылкой воды в руках. А. пошутила - все смеются. И физик, фотографируя, улыбается.
Я хочу писать о том, что мы видели ночь и туман на реке. О том, что я в который раз убедилась во всей бредовости мифов про физика, когда он, успокаивая преобнял меня за плечи. О том, как мы шутили между собой и с преподами. Об этом самом резком осознании конца детства. О том, что мы скоро разлетимся кто куда.
И о том, что я хочу когда- нибудь туда вернуться.
Я теперь эти песни могу слушать только в исполнении девочек: