И, провожая облака, познать скорей хотел я вкус запретный табака и запах женских тел. Но в день, когда я стал большим, как в поле чучела, принцесса превратилась в дым, а фея умерла.
11.02.2011 в 15:33
Пишет [J]Ракан такой Ракан[/J]:

Если бы Снейп был гексли)
– Это будет самое замечательное зелье из всех! – торжественно произнес Снейп в пространство. Пространство представляло собой наваленные по всей лаборатории груды книг, свитков, пузырьков и прочих вещей непонятного назначения.

Зелье было практически готово. Надо было только выждать три минуты, пока оно сварится окончательно, но эти три минуты нужно было просидеть без движения. Малейшее колебание воздуха могло безнадежно испортить сложную алхимическую структуру зелья.

Просидеть три минуты без движения для Снейпа было смерти подобно. Он сел на стул, рассеянно оглядываясь по сторонам, но тут ему на глаза попалась черная коробка. Северус не помнил такой коробки в своей лаборатории и ему было жутко интересно, откуда она взялась и что в ней лежит. На коробке лежала гора книг, но это отважного зельевара не смущало. Он потянул коробку за угол, и книги с грохотом обрушились прямо в котел. Раздался оглушительный взрыв. Когда дым рассеялся, Северус обнаружил, что дверь снесена с петель, а в дверном проеме стоит встревоженный Дамблдор.

– Что случилось, Северус? – обеспокоенно спросил директор.

– Профессор! – радостно воскликнул Снейп. – Я придумал зелье, выпив которое Волдеморт превратится в гиппогрифа, оранжевого и в пупырышку!

Профессор Дамблдор без чувств повалился на пол.

URL записи

@темы: Соционика головного мозга, Итак, она звалась Татьяна!©

И, провожая облака, познать скорей хотел я вкус запретный табака и запах женских тел. Но в день, когда я стал большим, как в поле чучела, принцесса превратилась в дым, а фея умерла.
А она всё равно обрекает себя на неполноценную жизнь и бескрайнее одиночество как результат.
Вы не представляете себе, как это всё грустно.

@темы: внутренности

01:16

Отец.

И, провожая облака, познать скорей хотел я вкус запретный табака и запах женских тел. Но в день, когда я стал большим, как в поле чучела, принцесса превратилась в дым, а фея умерла.
Завтра я увижу отца, который не видел меня два года. Которого я не видел два года.
Мне терзает дикий ангст по поводу того, что мне нечем закрыть предплечья в 30-ти градусную жару, мои брови не отрастут за одну ночь, и завтра утром я явно не проснусь и не стану леди.
С нами он жил всего лишь до моих шести лет, но, даже не смотря на это, мать постоянно бесится из-за того, что мы безумно похожи. Внешностью, жестами, мимикой и даже, как ни странно, взглядами на жизнь.
Я не знаю, почему так получается, но мне перед ним гораздо более стыдно за свои проступки.
Я не знаю, почему так получается, но мне всю жизнь хотелось, чтобы он мной гордился.
Я не знаю, чем объяснить это...Может быть желанием иметь рядом кого- то сильного?
В детстве меня никто не защищал. Никогда.
А на самом деле, ещё больше мне хотелось бы, чтобы он больше никуда не уезжал…

@темы: Внутренности

И, провожая облака, познать скорей хотел я вкус запретный табака и запах женских тел. Но в день, когда я стал большим, как в поле чучела, принцесса превратилась в дым, а фея умерла.


Мы продолжаем жить.
Мы читаем или пишем стихи.
Мы разглядываем красивых женщин,
Улыбающихся миру с обложки
Иллюстрированных журналов,
Мы обдумываем своих друзей,
Возвращаясь через весь город
В полузамерзшем и дрожащем трамвае:
Мы продолжаем жить.
Иногда мы видим деревья,
Которые
Черными обнаженными руками
Поддерживают бесконечный груз неба,
Или подламываются под грузом неба,
Напоминающего по ночам землю.
Мы видим деревья,
Лежащие на земле.
Мы продолжаем жить.
Мы, с которыми ты долго разговаривал
О современной живописи,
Или с которыми пил на углу невского проспекта
Пиво, --
Редко вспоминаем тебя.
И когда вспоминаем,
То начинаем жалеть себя,
Свои сутулые спины,
Свое отвратительно работающее сердце,
Начинающее неудобно ерзать в грудной клетке
Уже после третьего этажа.
И приходит в голову,
Что в один прекрасный день
С ним -- с этим сердцем --
Приключится какая-нибудь нелепость,
И тогда один из нас
Растянется на восемь тысяч километров
К западу от тебя
На грязном асфальтированном тротуаре,
Выронив свои книжки,
И последним,что он увидит,
Будут случайные встревоженные лица,
Случайная каменная стена дома
И повисший на проводах клочок неба, --
Неба,
Опирающегося на те самые деревья,
Которые мы иногда замечаем....


@темы: © Иосиф Бродский